Это - персональный сайт художников Феликса Волосенкова, Наталии Цехомской и Алексея Ярыгина

Вот то, что с древности пребывало в Едином:
Небо пребывало в Едином
И потому достигало чистоты.
Земля пребывала в Едином
И потому достигала покоя.
Духи пребывали в Едином
И потому были одухотворенно-подвижны.
Долина пребывала в Едином
И потому достигала рассвета.
Мириады вещей пребывали в Едином
И потому обретали рождение….

Лао Цзы, Дао Дэ Дзин.



Не ведаем мы: люди, что нарождаются, что умирают… откуда приходят они и куда уходят? И не ведаем мы: временный этот приют – ради кого он сердце заботит, чем радует глаз? И сам хозяин, и его жилище, оба уходят они, соперничая друг перед другом в непорочности своего бытия… и зрелище это – совсем что роса на вьюнах: то – роса опадет, а цветок остается; однако хоть и останется он, но на утреннем солнце засохнет; то – цветок увядает, а роса еще не исчезла; однако хоть не исчезла она, вечера ей не дождаться.
Камо-но Тёмэй
«Записки из кельи».


Увлечение этими картинами заставило его взглянуть на все по-новому. С некоторых пор он стал обращать пристальное, постоянное внимание на изгибы древесных веток и округлость женских щек.
Однажды в дождливые осенние сумерки он шел за городом под железнодорожным виадуком. У насыпи за виадуком остановилась ломовая телега. Проходя мимо, он почувствовал, что по этой дороге еще до него кто-то прошел. Кто? Ему незачем было спрашивать себя об этом.
Он, двадцатитрехлетний, внутренним взором видел, как этот мрачный пейзаж окинул пронизывающим взглядом голландец с обрезанным ухом, с длинной трубкой в зубах…

Акутагава Рюноскэ
«Картина»


«Главное? – спросил я, заподозрив неладное в заявлении, что его выпустили «с почетом». – Что же это, мистер Сигс? Главное? Природа? Бог?»
«Возможно, - согласился он, переворачиваясь на другой бок на своем камне и закрывая глаза от яркого света. – Природа или Бог. А может, время. Или Смерть. Или просто звезды и цветы. Еще не знаю…» Он зевнул, приподнял голову и снова посмотрел на меня тем же пронзительным взглядом ярко-синих сумасшедших глаз, излучающих такую внутреннюю силу, которую ни солнце, ни терапия усмирить не в силах. «Мне пятьдесят три, - отрывисто заметил он. – Потребовалось пятьдесят лет, полвека, чтобы я научился иметь дело с тем, что мне по плечу. Стоит ли ожидать, что следующий шаг будет сделан за ночь. Пока .»
Он закрыл глаза, и, казалось, погрузился в сон – отощавший провинциальный Будда на раскаленной скале за тысячи миль от ниоткуда…
Кен Кизи.